- Я очень волнуюсь перед каждым выходом на сцену - 7 Дней (2013)
Анжелика Варум: «Я сама до сих пор очень волнуюсь перед каждым выходом на сцену»
Последний раз наши читатели видели Лизу — дочь Леонида и Анжелики Варум — маленькой девочкой. Десять лет назад мы снимали всё семейство для обложки. Сейчас и Лиза, и дочь Агутина от первого брака Полина — прекрасные девушки. Трудно ли это — воспитывать детей, живущих в разных странах, певец рассказал в интервью «7 Дней».
Ваши дочери приходятся друг другу сводными сёстрами. Но они, как видно, нашли общий язык...
Леонид: Общий язык у них русский, хотя Полина жила с мамой в Италии, а сейчас её семья переехала во Францию. А Лиза обитает в Майами. Раньше они общались по скайпу, а увиделись впервые прошлым летом в Париже, где мы все вместе провели незабываемые пять дней. Когда мои дочки познакомились, я был на седьмом небе от счастья. Помню, сидел, наблюдал за девочками и улыбался, как дурак... Первое время они приглядывались другу к другу, «прирастали», а у меня было просто блаженное настроение: я всегда мечтал, чтобы они подружились.
Анжелика: Очень интересно было наблюдать, как девочки сближались. Полька - подвижная, эмоциональная, Лиза - помягче, и поначалу она ошалела от энергии своей сестры. Теперь же, встретившись в Москве, они вообще не хотят расставаться. Когда мы с Леней улетели на день на гастроли, они развлекались сами.
И чем же они занимались?
Полина: Мы погуляли по Арбату, на Чистых прудах, съездили на Воробьёвы горы. Там выступала группа: один мужчина играл на барабанах, другой — на гитаре. Мы постояли, послушали, и вдруг Лиза спросила, можно ли ей взять гитару. Музыкант разрешил, и она так здорово на ней сыграла!..
Леонид: Обратите внимание: в роли гида по Москве выступила Полина, хотя она живет в Ницце! У неё талант организатора и природное умение ладить с людьми. Поэтому в колледж в следующем году дочь пойдет на специальность «менеджер», хотя могла бы стать и филологом — ей легко даются языки. Помимо русского она знает итальянский, французский и английский.
Полина, а ты часто приезжаешь в Москву?
Полина: Я проучилась здесь три года — папа очень хотел, чтобы я свободно говорила по-русски. Теперь это тоже мой родной язык, как и все остальные. (Улыбается.) За это время у меня появилось много друзей и любимых мест в Москве. И наконец-то получилось чаще видеть папу.
Лиза, ты не была в Москве целых десять лет. Не скучала?
Лиза: Если честно, не очень. Может, оттого, что я плохо знаю город, в котором родилась. Самое яркое воспоминание — как играла на даче в снегу... Я ещё не успела посмотреть Москву, на первый взгляд она похожа на Нью-Йорк — по своим размерам. А пока самые потрясающие впечатления остались от концерта «Depeche Mode» — папа заранее купил нам с Полиной билеты.
А концерт, в котором выступали родители, понравился?
Лиза: Да. Хотя там меня очень испугали журналисты, которые пытались растолкать людей, чтобы сфотографировать нас с мамой и папой. Они кричали, размахивали руками — я даже растерялась. Не знаю, как родители уже двадцать лет терпят такое внимание к себе. Я бы такой жизни не хотела.
Но ты же сама всерьез увлекаешься музыкой?
Лиза: Это не значит, что она будет моей профессией. В детстве я вообще хотела быть поваром, смотрела кулинарные телешоу. Сейчас могу приготовить любое блюдо. Потом хотела стать художницей. Постоянно рисовала — и карандашом, и акрилом. У нас в Майами много моих картин висит. Только занятия с учителем мне не понравились: я не люблю, когда указывают, как мне рисовать.
Анжелика: Я пыталась объяснить Лизе, что педагог не ограничивает её свободу. Просто есть законы, техника письма. Но дочке было неинтересно: она точно знает, что хочет нарисовать, и ни в чём не сомневается. Мы с Леней в этом ей очень завидуем. У нас-то по поводу творчества возникает миллион вопросов. А у поколения Лизы сомнений нет. Даже странно, что она сейчас рассказала про то, как испугалась фотографов. Я сама до сих пор очень волнуюсь перед каждым выходом на сцену, но Лиза - другая. Три года назад дочь увлеклась рок-музыкой, собрала группу, которая выступает на концертах в школах. Так вот, она совершенно спокойно выходит в зал, где на неё смотрят 800 человек! Однажды я везла её с группой на концерт. Накануне я не спала всю ночь, волновалась: «Боже мой, как всё сложится, как зрители её примут?» А Лиза с друзьями целый день хохотали, как будто и нет у них впереди выступления. В другой раз дочь хотела принять участие в нашем с Леней нью-йоркском концерте. Дело серьезное, и Леня сказал: «Я должен послушать вас на репетиции: если всё будет достойно — не вопрос!» И вот Лиза с ребятами вышли на сцену. В зале три с половиной тысячи зрителей. У меня предобморочное состояние, у Лёни давление 150 на 110. А ребенок — хи-хи, ха-ха: «Привет! Сейчас мы вам сыграем».
Лиза, а музыкой ты начала заниматься, насмотревшись на родителей?
Лиза: Нет. Три года назад я увидела в Интернете клип одной рок-группы, и мне она очень понравилась. Там мальчик потрясающе играл на бас-гитаре, и я в тот же вечер взяла гитару у Миши (младшего брата Анжелики. — Прим. ред.), нашла самоучитель и стала заниматься. Сейчас у меня есть своя группа «Без притяжения». Сначала мы играли чужую музыку, теперь пишем свою.
Песни твоего отца играете?
Лиза: Нет, мы не исполняем русскую музыку.
Анжелика, вы не расстроились, когда дочь увлеклась роком? Всё-таки это традиционно мужская музыка.
Анжелика: Да мы с Леней были просто счастливы! В этом возрасте детям необходимо куда-то выплескивать энергию. Хорошо, что Лиза выбрала творчество, а не посиделки с девчонками или походы на дискотеки. Кстати, мы в её возрасте слушали ровно те же группы — «Led Zeppelin», «Pink Floyd». Мы с этого начинали и знаем, что закончится всё попсой. (Смеется.)
Леонид Агутин: «Когда мои дочки познакомились, я был на седьмом небе»
Вы ведь многие новости про дочь узнавали по телефону: Лиза — в Майами, вы — в Москве или на гастролях. Сложно ли воспитывать ребенка вот так — на расстоянии? Обычно дети тяжело переживают разлуку с родителями...
Анжелика: А вы у Лизы спросите, страдала ли она?
Лиза: Я не скучала по родителям, а завидовала им. Потому что им не надо ходить в школу!
Анжелика: У Лизы не было стресса, потому что она так живет с полугодовалого возраста — у неё же папа и мама гастролирующие артисты. Если бы мы много лет не расставались ни на минуту, а потом стали пропадать, возможно, возникли бы проблемы. А так мы всегда в разъездах. К тому же рядом с Лизой в Майами дедушка — мой папа, прогрессивная бабушка — его жена, мой брат Миша, который старше Лизы всего на 10 лет. Они с дочкой очень дружны, хотя Миша не раз резко высказывался по поводу Лизиных экспериментов с внешностью — красные волосы, вишнёвая помада и прочее.
А вы как воспринимали новый имидж дочки?
Анжелика: Как стихийное бедствие, которое когда-нибудь всё-таки закончится. По-настоящему меня расстроили только «туннели» в ушах — это когда в обычную дырочку из-под сережек вставляются толстые кольца, которые растягивают отверстие до неимоверных размеров. До этого Лиза позвонила и спросила: «Можно я ещё одну дырочку в ухе проколю?» Я говорю: «Если пообещаешь, что это последний эксперимент с твоим телом, что не будет в будущем украшений ни в пупке, ни на бровях или языке, ни татуировок, то я разрешаю». Прилетаем мы из очередного тура, а у Лизы в ушах эти жуткие «туннели». Дочь увидела нашу реакцию и быстро говорит: «Ты же разрешила дырочки в ушах...» Я в ответ возмутилась: «Разве ж ЭТО дырочки!» А она: «Мам, я просто не знала, как это сказать по-русски...» Еле уговорила Лизу от этих «туннелей» все-таки избавиться.
Лиза: Нет, я сама так решила — захотела нормальные сережки носить.
Анжелика: Пусть так. Главное — у нас с дочкой теперь есть договор, что больше экспериментов с телом она не предпринимает. Это и глупо, и опасно.
Дети из богатых семей часто требуют у «предков» дорогую одежду, большие суммы на карманные расходы. У вас есть такие проблемы?
Леонид: То, что мы богатые, — это слишком громко сказано, я думаю, правильнее говорить — обеспеченные. По меркам Москвы мы мелкие предприниматели с громкими именами. Богатые люди обитают в ином мире, который мы иногда наблюдаем с другой стороны — со сцены, когда выступаем на корпоративах, например. Нашим ремеслом состояние не сколотить. К тому же деньги достаются адским трудом, и дети об этом знают. Они в курсе, как зарабатываются деньги на жизнь, на учебу за границей и вообще на достойное существование нашей большой семьи.
Анжелика: К слову, сначала мы отдали Лизу в частную школу, где учатся дети состоятельных родителей, которые только и делают, что обсуждают гаджеты, вещи и прочее. И хорошие оценки получают, как говорится, за красивые глаза. Поэтому через год мы перевели Лизу в обычную школу, где строгий контроль и дисциплина.
Леонид: У дочек нет никаких «звёздных» замашек. Они нормальные девчонки — подростки из обычных школ, со своими горестями и радостями, переживаниями и победами, только, на мой взгляд, конечно, очень талантливые. Лиза на день рождения просит не сапоги от-кутюр, а гитару «Gibson». Да, она стоит дорого, три тысячи долларов, и эта покупка может выглядеть нашим «звёздным» самодурством. Но дочке же гитара нужна для дела, и потом, такие инструменты — это навсегда! Полька тоже знает, что у нее есть папа, который присылает карманные деньги, помогает платить за учёбу и, если что-то случится, всегда выручит. Но она не будет клянчить сумку или сапоги за тысячу долларов. Деньги необходимы, но опасны — иногда неоправданно дорогая вещь делает тебя в глазах нормальных людей напыщенным идиотом. Слава богу, мои дочки это понимают.
Кстати, о подарках. За 45 лет вам наверняка есть что вспомнить?
Леонид: Самые яркие — те, что дарили в детстве: и велосипед, и фигурки индейцев и ковбоев, которые папа привозил из ГДР, куда ездил на гастроли с группой «Весёлые ребята». А потом гораздо больше запомнились не подарки, а поездки с отцом. Мне было 14 лет, когда он взял меня с собой в Калинин, нынешнюю Тверь, на выступление с группой Стаса Намина. Концерт был на стадионе, и во время репетиции я помогал кабели разворачивать, колонки таскал. А одет был в красно-белую горнолыжную куртку — ломовая была косуха, с широкими такими молниями. Отец купил её за границей себе, но я выпросил и носил не снимая. Начался концерт, а через 15 минут пошёл дождь. Я выскочил на площадку — кинулся спасать аппаратуру и инструменты... Утром встал, надел куртку и отправился в магазин купить чего-нибудь на завтрак. Зашел в булочную и вдруг слышу, как за моей спиной две девушки шушукаются: «Это же парень из группы Стаса Намина!» На обратном пути они шли за мной до гостиницы и обсуждали концерт. Я был на седьмом небе от счастья — спина под взглядом девушек просто горела! Может, именно в этот день я и понял, чем хочу заниматься. Но при этом самое больше удовольствие было сидеть одному дома, сочинять и слушать музыку. И сейчас вылезти из треников, надеть костюм и пойти на съемку для меня мука. Делаю это только ради продвижения своих песен, ведь иначе в океане информации твою мелодию просто не заметят. Позже я узнал, что это агорафобия — боязнь толпы. Как я умудрялся с ней выступать на стадионах — непонятно. Боролся со своим страхом по-разному. Раньше много выпивал. А потом выпивка стала мешать жить, работать, и пришлось справляться с фобией по-другому. Кстати, когда я перешёл на режим «выпивать лишь иногда, как нормальные люди», многое пришлось учиться делать заново.
Вы обращались к психологам?
Леонид: У меня жена лучший психолог, да и сам над собой работаю и многое смог преодолеть. Мои маленькие подвиги трудно объяснить другому человеку, но для меня это достижение.
А опаздывать перестали? Раньше это часто случалось...
Леонид: Есть люди пунктуальные, а есть обязательные. Я не пунктуальный — даже в первый класс 1 сентября умудрился опоздать, хотя классным руководителем была моя мама, Людмила Леонидовна. Но я обязательный — никогда никого в жизни не подвел. Если в апреле сказал, что 15 сентября в 15:00 приношу музыку к фильму, я это сделаю. Только не в 15:00, а в 15:30...
К Анжелике на свидания так же опаздывали?
Леонид: Да мы с Анжеликой одинаковые, оба опаздываем, в результате приходим одновременно.
А почему перестали сочинять для Анжелики? Песни в её новом альбоме «Сумасшедшая» написаны другими авторами...
Анжелика: Другими. И дело тут не в Лёне. В отличие от мужа, я в плане музыки натура ветреная. Он — фанат определенного стиля, а я всеядна. И потом, для Лени женское исполнение — это всегда мягкость, лирика. А мне иногда хочется проявить характер, спеть с надрывом. Но Лёня, как автор, против женских революций!
Леонид: Что бы я ни написал, всегда слышно: «Это Агутин». Ещё я вижу Анжелику определенным образом и ничего поделать не могу, а ей нужно искать другие формы изложения и раскрывать свой талант. Артист должен «переодеваться».
Анжелика, вы вместе уже 17 лет. А остались ли в Лёне какие-то черты «босоногого мальчика»?
Анжелика: Трудно анализировать человека, которого видишь каждый день, как саму себя в зеркале. Мне кажется, что муж ничуть не повзрослел, за исключением творчества. Раньше он писал просто талантливо, а сейчас, на мой взгляд, — гениально. Стоит вспомнить такие песни, как «Игрушки» и «Время последних романтиков». Иногда даже страшно становится, что ты кормишь борщом ТАКОГО человека. (Смеется.) Когда мы прилетаем в Майами и он со щенячьим восторгом падает в океан, смешно отфыркивается — тут ему больше пятнадцати лет не дашь! А ещё он превращается в мальчишку, когда встречается с друзьями. Лёньку не остановить — он уходит последним и закрывает любую вечеринку.
Подарок мужу уже купили?
Анжелика: Да, и для Лени это не сюрприз! Он выбрал гитару, а я её куплю. Дело в том, что инструменты в поездках очень быстро портятся, и Леня постоянно подыскивает новые.
Леонид: Странный у меня юбилей получается: отмечаю его на работе — у меня 16 июля репетиция концерта в Юрмале — и про подарки всё знаю. (Смеется.)
Леонид, говорят, «45 — баба ягодка опять». Относится ли это выражение к мужчинам? Вы чувствуете, что наступает вторая молодость?
Леонид: Молодость не может быть второй, к сожалению. В 35 лет я понял, что она ушла безвозвратно. Да, сейчас у меня полно сил, планов, творческой энергии, и я даже могу позволить себе бесшабашные выходки. Но все равно это только подобие молодости... Ибо взрослая жизнь штука довольно скучная. И смириться с этим ощущением я не могу до сих пор. Не буду уверять вас, что в 45 лет я чувствую себя юношей. Но прошедшие годы не только забирают, они кое-что и прибавляют. Мне очень нравится мой жизненный и музыкальный опыт. Я с радостью думаю о том, что у меня живы и здоровы родители, рядом со мной любимая женщина и почти уже взрослые дети. И они как раз сейчас гостят у нас — а это лучший подарок.
Текст: Инна Фомина.
Дата публикации: 8 июля 2013 г.
Журнал «7 Дней» №27.Читайте также:
