На два голоса - Крестьянка (2010)

Анжелика Варум и Леонид Агутин: На два голоса

Анжелика как-то сказала, что по своей природе она не «звезда», потому что не хочет делать из своей жизни шоу. Но, мне кажется, ваши поклонники с этим никогда не согласятся.

Анжелика: Сейчас я, кажется, начну немного кокетничать... Есть люди, которые получают удовольствие от того, что они известны, что все вертится вокруг них. Для них это главное. Я все-таки другая. Конечно, мне приятно, что я популярна, что меня узнают, но самое приятное, когда тебе говорят — спасибо за музыку.

Леонид: Довольно тяжело быть настоящими звездами. То есть помимо концертов и работы по созданию музыкального материала еще и рекламировать себя с не меньшим удовольствием. Уметь просто наряжаться и выходить в люди, подпитываться энергией от пиара и эпатажа, делать это мастерски и с удовольствием. Мы же мало появляемся где-то — это не наше удовольствие. Мы людим выходить к людям со стороны сцены. Это не хорошо или плохо, просто это так и есть.

Анжелика, а вы помните ваше первое впечатление от Леонида? У музыкантов свой образный строй — с какой мелодией он у вас ассоциировался?

Анжелика: Не с мелодией, скорее, а с ритмом. Когда Леня выпустил первый альбом, он был, что касается ритма и гармонии, революционером. С полной ответственностью могу сказать, что это был самый ритмичный певец и композитор в нашей стране! До него такого количества синкоп и изломов ритма в популярной музыке никто не использовал.

А в жизни, в характере эти «изломы» как-то проявляются?

Анжелика: Нет-нет, в жизни это что-то — очень домашнее, очень мягкое, пушистое и комфортное.

Значит, все началось с музыки?

Анжелика: С музыки. Услышала и сразу поняла — мой человек.

В общем, «музыка нас связала»...

Анжелика: Нет, конечно, не только музыка, еще — чувство юмора, стеснительность, комплексы. Одним словом — мой человек. У меня были до этого какие-то романы — немного честно скажу — но всегда чего-то не хватало. А тут — мое, и все.

Леонид, а ваша влюбленность с чего началась?

Леонид: Влюбленность... Она бывает разная. У меня в жизни было состояние влюбленности неоднократно. Я человек впечатлительный, влюбчивый. Романтичный, если можно так сказать. Из поколения последних романтиков. Конечно, мне тоже нравилось и творчество Анжелики, и ее образ. Но это, скажем, не то, из-за чего люди начинают жить вместе, а потом долгие годы остаются рядом. Сначала было творчество. Мы стали вместе ездить на гастроли, много общаться, еще не будучи парой, но однажды я понял, что она необходима мне, как воздух. Мне нужно, чтобы она была рядом. Чтобы она, вообще — была в моей жизни. Существует такое понятие, как судьба. Помните, у Сергея Довлатова — его жена эмигрировала в Америку года на два раньше, и вот он приехал в Нью-Йорк и задается вопросом: «Могу я здесь остаться?» А она: «Если любишь, то оставайся». И он ей говорит: «Оставь это студентам! То, что между нами происходит, называется судьба». Хотя судьба никак не отменяет всего остального — начиная от секса и заканчивая бытовой совместимостью. Судьба не отменяет, но и не приказывает чему-то быть. Она просто есть. Когда я читаю интервью супругов, мне всегда не хватает сложности в передаче чувств и эмоций — я ее увидел, потом поженились... живем. Все как-то очень просто. А с другой стороны, когда я читаю слишком откровенные рассказы, мне это кажется пошлым. Я не хочу, чтобы сложилось ложное впечатление, будто у нас совсем нет проблем, что мы постоянно сюсюкаем друг с другом. Мы, действительно, обожаем друг друга, но при этом мы два очень сложных человека, и мы не идеальны. Но главное — мы родные. Если бы мы просто любили, но не были бы родными людьми, то вряд ли выдержали так долго друг друга.

А что Анжелике приходится «выдерживать», можно сказать?

Леонид: Когда мы познакомились, я был довольно шебутной парень. С компанией таких же сумасшедших мог уйти в отрыв, классический случай для музыканта, типа, рок-н-рольная жизнь. За последние тринадцать лет, которые мы живем вместе, она довольно много усилий приложила для того, чтобы немножечко меня... утихомирить. И надо признать, ей это удалось.

Анжелика: Мы родные люди — этим все сказано. Мы же все боимся одиночества. А тут есть человек, с которым не то что поговорить, а и помолчать есть о чем. Даже общаться не обязательно — главное, что он в поле зрения, где-то рядом.

В вас больше сходства или различий?

Анжелика: В чем-то мы очень разные. У нас, например, температурный режим разный, и нам приходится, особенно во время летних гастролей, селиться в разных номерах, ездить в разных машинах, что порождает массу слухов о том, что мы, якобы поссорились, чуть ли не разводимся... Но общего все же больше.

Леонид: Как-то наши музыканты песню «Все в твоих руках» опустили в компьютере на кварту вниз — до мужской тональности — и получилось, будто ее пел я. Да, со временем мы друг у друга многое переняли, срослись в одно целое. Даже если болеем, то вместе, и диагноз у нас всегда один на двоих.

Сценический образ у вас обоих такой... не бытовой. Кажется, вы оба на облаке живете. Это так?

Анжелика: На облаке, но на таком — с кухней, диваном, телевизором и тапочками (смеется). Я, например, очень люблю готовить. У меня вся семья — великолепные кулинары. Особенно бабушка и дедушка. Они вообще были очень хлебосольными. Дело было во Львове, мы жили в польском доме с высоченными потолками, и на все официальные праздники собиралась компания человек в двадцать, накрывались столы на две комнаты... Бабушка с дедушкой в пятницу и субботу готовили — фаршированную рыбу, холодец, форшмак. Стол ломился. Я обожала это время, потому что приворовывала сырой фарш. Особенно мне почему-то нравился рыбный. Бабушка готовила фаршированного карпа, шел праздничный концерт, и я кричала ей, обожавшей Кобзона: «Бабуля, Кобзон!» Она — к телевизору, я — на кухню, и фарш — ложкой в рот. Ничего вкуснее этого фарша на свете не было. А дедушка великолепно пек пирожки и торты. Причем он сам придумывал рецепты тортов. На юбилей — по пять-шесть тортов делал. Дед был великий!

Музыкальный?

Анжелика: Слуха у него не было вообще. Но один раз в год, в день рождения бабушки, он обязательно пел «La donna è mobile» на итальянском. Он был поляком и так и не научился хорошо говорить по-русски. Говорил со смешным акцентом. Кстати, мой дедушка и Леня по гороскопу оба — Раки. И в них есть какое-то неуловимое сходство. Мой дедушка (это очень личное, не знаю, стоит ли об этом говорить?) всегда теребил меня за щеку. Леня делает так же. До боли знакомый жест.

Анжелика варит борщи. А неужели Леонид забивает гвозди?

Анжелика: Гвозди — это ерунда! Он, например, квартиру отремонтировал, сам продумав дизайн.

А загородный дом Леонид строил?

Леонид: Дом строили строители, а руководил мой отец. Без него я бы ничего не сделал, конечно. Но я во многом в отца, и думаю, если бы серьезно занялся строительством, то у меня все получилось бы. Просто нет времени. Гвоздь вбить не проблема. Я все могу при необходимости, но не все доставляет мне удовольствие. Люблю, например, готовить, но моя жена делает это лучше и быстрее. Могу стирать, убираться — меня это успокаивает. Но не могу этим заниматься постоянно — времени нет. Поэтому у нас есть помощница.

Анжелика: Леня очень основательный мужчина. В отличие от меня. Я в этом плане все-таки более воздушная. Я могу что-то сделать, но налетом: быстро зайти в магазин, быстро купить мебель, посуду, быстро все поставить, и все. Долго планомерно заниматься чем-то бытовым — это не для меня. Но Леня и не ждет от меня этого.

Значит, ваша любовная лодка никогда не разобьется о быт?

Анжелика: К тому времени, когда мы решили жить вместе, мы уже оба набили столько шишек на почве бытовых вопросов, что в наших отношениях хотелось всего этого избежать. Мы очень осторожно, постепенно внедрялись в жизнь и в быт друг друга.

Еще больная тема для многих супругов — личное пространство. Мудрость женщины в том, чтобы давать мужчине воздух?

Анжелика: Леня любит друзей, компании, но я просто не участвую в этих мероприятиях. Для меня это пустая трата энергии. Может быть, потому что я — женщина субтильная, мне нужно восстанавливаться, для меня очень важен сон, покой.

Но многие женщины начинают ломать мужчину под себя, привязывать к «юбке».

Анжелика: Думаю, женщины делают это от неуверенности в себе или в своем мужчине, может у них и есть на это основания. Или просто они смотрят слишком много сериалов и мелодрам, которые к реальной жизни разумных и зрелых людей не имеют никакого отношения. Вряд ли муж оставит семью ради ностальгического увлечения, с оговоркой, что в этой семье есть взаимная любовь и уважение, в противном случае это уже не семья. И ложиться костьми ради сохранения формальных отношений просто нет смысла. Как говорила моя бабушка: «Колхоз дело добровольное» (смеется).

Иногда вы куда-то пропадаете из эфиров, с обложек глянцевых журналов. И начинают ходить слухи, что вы перебрались в Америку, где уже давно живет отец Анжелики и ваша дочка Лиза. Слухи имеют какую-то почву?

Анжелика: Это абсолютно исключено. Мы очень любим свою профессию, и понятно, что в своей профессии мы востребованы только здесь, в нашей стране, где нас знают, любят, где наши поклонники.

Леонид: Просто с нами происходит то, о чем мы в юности даже мечтать не могли. Мы можем ездить по миру, т.е. мы можем чувствовать, что живем на этой планете, не за железным занавесом.

А где вы чувствуете себя дома?

Анжелика: Я космополит. Я столько поездила по стране и по миру, что для меня дом там, где друзья, родные и близкие. У меня есть такой уголок в Нью-Йорке, в Майями, в Москве. Во Львове, к сожалению, почти никого не осталось — бабушка живет в Израиле.

Все-таки сердце разрывается между двумя странами: Америкой, где дочь, и Россией — где любимая публика?

Анжелика: Конечно! Лизе сейчас одиннадцать, у нее переходный возраст. Все очень усложнилось. И откровенно говоря, я не всегда знаю, как себя вести. Потому что я иногда слишком бурно реагирую на ее эмоциональную неуравновешенность, капризы. Но это издержки возраста. Только недавно я поняла, что для ребенка эти перепады настроения совсем не являются чем-то таким же трагическим, как для меня. Ребенок выходит из себя, и я уже в панике. Она через пять минут в полном порядке, а я неделю переживаю. Для меня самая большая задача сейчас — держать себя в руках и не пытаться сразу выяснять отношения. Когда я к ней пристаю — давай разберемся, как взрослые люди, для нее это очень утомительно.

Немудрено, родители — натуры творческие, тонкие, эмоциональные, сложные. Но это пройдет. А музыкальные способности уже проявляются?

Анжелика: Лиза очень ритмичный человек — это в Лёню. Она даже одно время увлекалась игрой на барабанах.

Леонид: Чтобы иметь право заставлять ребенка что-то делать, надо быть постоянно с ней. Хотя бы у жены, слава Богу, получается её одёргивать, воспитывать, что-то ей запрещать. Папа только разрешает и советует. Спросит — я подскажу, не спросит — я в душу не лезу. Знаю, что это неправильно, но ничего с собой поделать не могу — я не воспитатель.

В России Лиза давно не была?

Анжелика: С тех пор, как в четыре с половиной года уехала в Майями.

А не жаль, что ребенок растет американкой?

Анжелика: Я еще раз повторю, что я — космополит. Но что-то она непременно возьмет от нас. В семье говорят только по-русски, кухня — русско-украинско-еврейская. Традиции наши сохраняются.

А для вас с Леонидом праздники существуют? Новый год как-то отмечаете? Или сплошная работа?

Леонид: Для меня никаких праздников не существует очень давно. Потому что праздник для артиста — это, как отопление для кочегара. Для кого-то — тепло, а для кого-то работа — уголь бросать. Народ празднует, веселиться, а мы выступаем. Для меня самое лучшее, когда концерт, к которому ты долго готовился, прошел отлично, мы все безошибочно отыграли, народ последние полчаса аплодировал стоя. И после этого, прямо в гримерке, с музыкантами, отметить — вот это праздник!

Но неужели предновогодний ажиотаж, охватывающий буквально всех в мире, на вас абсолютно не действует, и вы совершенно не чувствуете магию перехода из одного года в другой?

Леонид: Мы же сами так решили, назначили, что именно в этот день... Есть, кстати, разные Новые года — китайский, еврейский... Но, если подумать, мне нравится само настроение, все, что происходит примерно с 20-го декабря по 15 января. Сама атмосфера. Нет, я, конечно, не настолько бесчувственный. Просто, мне нравится, если в этот день есть еще и работа. Мне нравится, когда все совмещается. И еще — мне совсем не обидно, что все люди как люди — с родными за семейным столом, а мы лишены такой возможности. Ничего страшного — посидим с семьей на следующий день. А вот то, что вокруг происходит — елочки, шарики, город украшенный — это здорово.

А не жаль, что этот праздник встречаете не с дочкой?

Леонид: Бывало, и с дочкой. В прошлый Новый год мы выступали в Майями. Посидели под елочкой дома, отметили Новый год и поехали работать.

Анжелика: Нам повезло на сто процентов. Работа для нас — это счастье. И потом, у нас вторая семья — наш коллектив. А коллектив — это двадцать человек, любимых, родных, с которыми Леня восемнадцать лет, я тринадцать. После выступления обязательно открываем шампанское, поздравляем друг друга.

А в детстве Новый год любили?

Анжелика: Конечно! У меня было два заветных места в бабушкиной квартире — это секретер, куда мне нельзя было без ее разрешения вторгаться, там хранились бабушкины драгоценности. Но иногда она все-таки говорила: «Ну, ладно», и я приходила в полный восторг. А второе волшебное место — подвал, где хранились деревянные скамьи для больших торжеств и коробки с игрушками. И самым счастливым моментом за весь год был момент, когда дедушка доставал четыре или пять огромных коробок со старинными игрушками (это были шедевры!). В одной хранились хрупкие игрушки, к которым прикасаться мог только дедушка, а в других — мягкие, которые разрешалось трогать мне. Елка была огромная, потому что потолки были очень высокие. Она занимала треть комнаты.

Леонид: Мы все живем в поисках счастливых минут, ибо счастье понятие не пермонентное. А лишь временной отрезок, подчас довольно короткий. Новогодняя ночь один из поводов взрослым впасть в детство. Детям почувствовать себя немножко взрослыми. В надежде на кусочек счастья. Хочется всем пожелать настоящей радости и искренне хорошего настроения, ну и удачи в новом году, она нам всем не помешает.